1. «Квантование». Разделите информацию на изолированные друг от друга и неподвижные (это важно!) картинки, сцены.
В частности, рассмотрите каждого персонажа произведения отдельно от других, стараясь понять, что он символизирует, переведите имена. Например, в рассматриваемой комедии это афиняне Писфетер – «мастер убеждать», Эвелпид – «легковерный», царь Удод (недалёкий человек с большими амбициями, ведь удод похож на маленького павлина) и другие.
2. «Абстрагирование». Проговорите вслух то, что прочитали, заменяя каждый конкретный объект родовым понятием. Например, не «птичье царство, созданное на облаках и мешающее возноситься дыму от жертв, приносимых людьми богам», а «государство, возникшее между двумя другими и препятствующее неким поступлениям, которые имели место ранее». «Прометей, скрывающийся от богов в царстве птиц и разговаривающий с «мастером убеждать» Писфетером» – в данном контексте (отвлечёмся от всем известного положительного образа Прометея в культуре!) «перебежчик, предатель».
Пользуясь этими правилами, проанализируем сюжет комедии Аристофана «Птицы» (М.: Искусство, 1983).
Два Афинянина – Писфетер («мастер убеждать») и Эвелпид («легковерный») – ушли из города, не желая отвечать по своим обязательствам. Граждане они не бедные, поскольку путешествуют в сопровождении прислуживающих им рабов. В поисках лёгкой жизни они встречают царя птиц Удода. Писфетер заявил последнему, что в древние времена, оказывается, царство птиц правило миром, но коварные люди узурпировали эту власть и заставили птиц забыть славные страницы своей истории. Потрясённому такой новостью Удоду Писфетер объяснил:
Коршун царем был когда-то и греками правил…
И как память о том до сих пор сохранилась примета:
Если коршуна видишь, на землю ложись.
…
Да, сильна и могуча была эта власть. И хотя городами Эллады
Управляли не птицы, а люди – царит Менелай или там Агамемнон,
Птица все же сидела на царском жезле и брала свою долю во взятках.
Судя по контексту, Писфетер имеет в виду, что многие государственные символы содержат изображения птиц, и это является свидетельством того, что правит государством на самом деле не царь, а птица.
А кукушка царицей Египта была и Финикией правила всею.
Только скажет, бывало, кукушка «ку-ку», сразу все как один финикийцы
Жнут пшеницу, ячмень убирают в полях, золотые срезают колосья.
…
Но всего любопытнее то, что и Зевс, повелитель теперешний мира,
Носит птицу – орла на своей голове как свидетельство власти верховной.
Как слуга, носит сокола Феб, а сову носит Зевсова дочка Афина.
Кстати, орёл являлся гербом Византии, который, после женитьбы Ивана III на византийской царевне Софье Палеолог, был принят и на Руси. Этот символ и по сей день имеется на гербах многих государств.
Потрясённые откровением Писфетера, подданные Удода воспылали стремлением вернуть былое величие, и тот подсказал им, что нужно делать: создать государство на облаках и перехватывать дым от жертв, приносимых людьми богам. «А когда многомощная встанет стена, вы от Зевса потребуйте власти». Странно, что многочисленные литературоведы не понимают этого иносказания. Но если применить те приёмы, о которых говорится в начале, очевидно, что речь идёт о создании государства, которое отрежет колонию от метрополии и будет перехватывать идущие в неё товары и налоги.
Сказано – сделано: создали птицы государство на облаках под названием Тучекукуевск и, как и следовало ожидать, потянулись в него всякие любители наживы. Например, бездарный поэт, считающий своим долгом воспеть новое государство, или предсказатель, доказывающий, что величие Тучекукуевска было предначертано ещё давно в чьих-то там пророчествах.
Далее боги, встревоженные тем, что жертвенный дым перестал доходить до них, посылают в Тучекукуевск Ириду, причём крылья её (внимание!) напоминают корабельные паруса, что наводит на мысль, что реальный «Тучекукуевск», существовавший во времена Аристофана, был государством приморским, может быть, даже островным (облака – острова?) и занимался пиратством.
Для того, чтобы зритель уж точно понял, на что намёк, Аристофан вводит следующий фрагмент:
Ирида
От олимпийцев грозных прилетела я.
Писфетер
Похожа ты на шляпу и на парусник.
Ирида
Ирида я.
Писфетер
Морское судно, видимо.
Среди персонажей пьесы, выведенных Аристофаном, обращает на себя внимание Непокорный сын.
Непокорный сын
Э-гей!
Всего на свете слаще – в небесах летать!
Порядки птичьи мне ужасно нравятся.
Я без ума от птиц, я с вами жить хочу,
Я очарован вашими законами.
Писфетер
Какими же? У птиц законов множество.
Непокорный сын
Да всеми. Но, пожалуй, тем особенно,
Что разрешает бить, кусать, щипать отца.
Писфетер
Да, Зевс свидетель, это признак мужества
У нас, когда цыпленок бьет родителя.
Непокорный сын
Здесь поселиться я хочу поэтому,
Избить отца и завладеть добром его.
Здесь сделаем отступление и заметим, что осуждение «нападающих на отца» (метрополию?) ярко присутствует и в других произведениях Аристофана, например, в комедии «Облака», осуждающей философа Сократа. Согласно Аристофану, Сократ обучал молодых людей демагогии, ловкой софистике, позволяющей назвать чёрное белым и отказаться от вечных ценностей.
Вот сюжет «Облаков». Некому Стрепсиаду неохота платить по обязательствам (точно так же, как героям написанных позднее «Птиц»!), и он ищет способа избежать их уплаты. С этой целью он поступает в ученики к Сократу, чтобы тот научил его логическим уловкам, которые позволят ему не платить.
Философ заявляет, что в его «мыслильне» богов не признают, истинными же их божествами являются (внимание!) Облака – великие богини для ничего не делающих людей (Тучекукуевск же в написанных вслед за этим «Птицах» расположен как раз на облаках!).
Наконец, к Стрепсиаду приходят люди, дававшие ему взаймы. Тот разговаривает с ними, используя софистические приёмы, которым научил его Сократ, и те с возмущением уходят ни с чем. Правда, радость Стрепсиада была недолгой. Дело в том, что обучение у Сократа прошёл и его сын Фидиппид, который принялся доказывать отцу, что не только вправе его избивать, но даже должен это делать:
Ревут ребята, а отец реветь не должен? Так ли?
Ты возразишь, что это все – обязанность малюток.
Тебе отвечу я: «Ну, что ж, старик – вдвойне ребенок».
Заслуживают старики двойного наказания…
А чтобы Стрепсиаду не было так обидно, Фидиппид предлагает отцу избить мать. Стрепсиад понимает, что, прельстившись идеологией вседозволенности, допустил ошибку. Он берёт факел и поджигает «мыслильню» Сократа.
В других своих комедиях Аристофан обвиняет афинский демос в легковерии, которое делает его жертвой ловких демагогов. В критике софистов за подмену традиционных верований предков новыми божествами литературоведы почему-то видят только религиозный консерватизм Аристофана, но вспомним, что смена вероисповедания означала отказ от подчинения центральной власти и переход под влияние другого государства. «Облака» у Аристофана не только символ неясности и расплывчатости мысли некоторых философов-демагогов, но и символ сепаратизма.
Впрочем, вернёмся в наш Тучекукуевск. После того как изгнали паруснокрылую Ириду, в Тучекукуевске появляется Прометей (по сути перебежчик), который сообщает, что после того, как дым от жертв не поступает к небожителям, те исхудали и теперь им грозят войной божества варваров.
Далее в Тучекукуевск приходит делегация из трёх богов в составе Посейдона (это подтверждает догадку о том, что новое государство препятствовало морскому сообщению!), Геракла и бога варваров Трибалла. Последний не знает языка, а потому плохо понимает, что говорят другие переговорщики. Когда же он с трудом пытается возразить или задать недоумённый вопрос, прочие представляют дело так, будто малограмотный простак поддержал их. Что до Геракла, тот выведен низменным обжорой, пекущимся лишь о своей выгоде, и Писфетер попросту подкупает его, угощая вкусным обедом. При этом обед состоит… из противников демократии:
Геракл
(принюхиваясь)
Что здесь за мясо?
Писфетер
Птицы здесь, которые
Восстали против птиц демократических
И признаны виновными.
Писфетер объясняет Гераклу, что тот является незаконным сыном Зевса, всего лишь полубогом, и потому наследства отцовского не получит. Всё добро Зевса достанется его брату Посейдону, участнику той же делегации. (Кстати, здесь мы видим прямое указание на то, что под видом богов выступают правители метрополии, ведь настоящие боги бессмертны и никакого наследства после них быть не может!).
Геракл
Так, значит, мне ни крошки не достанется
Отцовского добра?
Писфетер
Да, да, ни крошечки.
Скажи, в реестр родни отец вписал тебя?
Геракл
Нет, не вписал. Давно дивлюсь я этому.
Писфетер
Зачем же в небо злобно ты уставился?
Будь другом нам, и я тебя правителем
Назначу, птичьим буду молоком поить.
Геракл верит посулам Писфетера, единство между тремя посланниками Зевса разрушено, и Зевсу приходится выдать за Писфетера свою дочь Василию (несуществующую богиню, придуманную Аристофаном, имя которой означает «власть»). Пьеса завершается свадебным гимном птиц, славящим нового властителя Писфетера и его жену (а вовсе не царя Удода, как можно было подумать).
Исследователи не раз поднимали вопрос, имеется ли в «Птицах» какой-то аллегорический подтекст или же это праздная фантазия автора. Поразительно, но лежащий буквально на поверхности смысл практически никто не видел! Одни усматривали в произведении попытку осмеять афинян за любовь к судебным процессам (где это в тексте?!), другие – сатиру на легкомыслие и легковерие граждан (это, конечно, присутствует), высмеивание утопических мечтаний о государстве всеобщего благоденствия (явная натяжка!).
Филолог Виктор Ярхо назвал «Птиц» социальной утопией со «сказочным колоритом», с точки зрения историка театра Валентина Головни, это комедия-сказка, в которой создан пародийный образ утопического государства. Швейцарский филолог А.С. Фёгелин в статье «О Птицах Аристофана» (1858) уверял, что пьеса не содержит никакой политической подоплёки – это просто феерия. Генрих Гейне считал произведение антирелигиозным. При этом никак не учитывается тот факт, что оригинальный текст комедии откровенно груб и непристоен, особенно во фрагментах, характеризующих Писфетера. Критики объясняют это простотой нравов того времени или малокультурностью античного автора, но не проще ли предположить, что таким образом Аристофан просто выражает гнев против реального прототипа этого персонажа и его политики, с которой он не согласен?
Политическую аллегорию заподозрил, похоже, лишь Иоганн Вильгельм Зюферн (1827), считавший, что Аристофан выступал против Сицилийского похода афинян (415–413 гг. до н.э.). К сожалению, работа Зюферна нам недоступна и сказать, есть ли в этом хотя бы доля истины, невозможно, но, поскольку Сицилийский поход задумывался, в частности, для того, чтобы отрезать Спарту и её союзников от сицилийского хлеба, не исключено, что Зюферн мыслил, по крайней мере, в правильном направлении. Правда, Спарта метрополией для Афин не являлась, а в пьесе явно описываются отношения центра и мятежного региона.
«Птицы» Аристофана были холодно приняты современниками. Из этого следует, что, скорее всего, реальный прототип Тучекукуевска благополучно устоял, а боги смирились с его существованием. Какие же политические реалии стоят за произведением Аристофана, вопрос остаётся открытым.
Примечание: Первый перевод пьесы (на латынь) был сделан в 1498 г., далее последовали переводы на итальянский (1545), французский (1729), немецкий (1780) и др.