Антоний Погорельский, автор загадочной повести о подземном королевстве
Начну, пожалуй, с объяснения, почему зачастую я, будучи психологом, публикую статьи, казалось бы, к психологии отношения не имеющие. Дело в том, что я являюсь автором метода, позволяющего легко и просто приходить к нетривиальным выводам в тех случаях, когда привычный способ мышления не позволяет обнаружить суть, и хочу поделиться с вами конкретными результатами его применения. Тот же метод, например, был использован при написании ранее опубликованных статей «Каков скрытый смысл комедии Аристофана «Птицы»?» и «Неужели в 1942 г. Маршаку захотелось написать просто сказку? Скрытый смысл пьесы «Двенадцать месяцев»». Со временем я непременно познакомлю вас с нехитрым алгоритмом, что именно и как следует представлять, когда вы читаете литературные произведения, научные работы, уголовные дела, слушаете политические новости, смотрите картины или фильмы. А пока ограничусь лишь внешним описанием рассуждений, не углубляясь в механизм возникновения той или иной идеи.
Всё началось с разговора с отцом школьника, которому я, от нечего делать, помогала ответить на вопросы теста по литературе. «Какой подарок короля из подземного царства потерял Алёша? – прочла я очередной вопрос. – Честно говоря, не помню, «Чёрную курицу» ещё в детстве читала».
«Он подарил Алёше конопляное зёрнышко, с помощью которого тот мог отвечать уроки, не готовясь, – подсказал отец. – Вы знаете, я с детства терпеть не могу это произведение: в нём такая ужасная слащавость! Ну вот послушайте, что написано: «Алёша был мальчик умненькой, миленькой, учился хорошо, и все его любили и ласкали». И в конце, после того как он предал подземных жителей, тоже: «Ни учитель, ни товарищи не напоминали ему ни слова ни о черной курице, ни о наказании, которому он подвергся. Алеша же сам стыдился об этом говорить и старался быть послушным, добрым, скромным и прилежным. Все его снова полюбили и стали ласкать…» Тфу! И такое преподаётся в школе как образец хорошей литературы. Отвратительно!»
«А другие произведения А. Погорельского тоже имеют слащавый стиль? Может быть, здесь это используется специально для какой-то цели?» – спросила я неуверенно. Действительно, если произведение написано плохо, то почему же оно «дожило» до нашего времени, выдержав конкуренцию с огромным числом других произведений детской литературы?
«Странное произведение, – продолжал мужчина. – В нём много нереального. Например, говорится, что в том же пансионе, где жили мальчики, были также комнаты столетних старушек-голландок, которые знали ещё Петра I и говорили с ним. Это же явное преувеличение! Они там с этой чёрной курицей шли в подземное царство через покои этих старушек, и те неподвижно лежали там, как неживые, и спали» «А в каком году написано произведение?» – спросила я. «Впервые напечатано в 1829».
«Да, странно, – подумала я. – Старушки-голландки, которые спят и не двигаются, Пётр I, конопляное зёрнышко… Голландия ассоциируется с кораблями, ведь с её помощью Пётр создал русский флот. Может быть, старушки-голландки – это какие-то памятники, связанные с кораблями петровских времён?»
Первое, что мне пришло в голову, это южная и северная ростральные колонны на стрелке Васильевского острова – символ Петербурга. Об их существовании я знала с детства, т.к. они были изображены на советских жестяных коробочках для круп, которые я видела на кухне у бабушки.
На третьей коробочке слева изображена ростральная колонна в Ленинграде
Ростральными называются колонны, в которые вмонтированы ростры – носы поверженных кораблей. Правда, на роль старушек-голландок эти колонны не подходили по той причине, что возведены они были только в 1810 г., и не голландским, как можно было подумать, а французским архитектором Тома де Томоном. Конечно, мы вправе предположить, что столетние старушки – это шведские корабли, увековеченные на колоннах (в случае, если они были изготовлены по голландским образцам), но, согласимся, такая версия оставляет место сомнениям. Поэтому образ столетних голландских старушек, знавших Петра I, на тот момент остался для меня непонятен.
Что касается конопли, я вспомнила, что её стали активно сеять как раз по указанию Петра I, потому что из неё делали пеньку, которая шла на верёвки, мешки и канаты. Основным же потребителем русской пеньки была Англия, с которой мы активно торговали вплоть до того момента, пока Наполеон в 1807 г. не заставил Александра I присоединиться к договору о континентальной блокаде Англии». Я заглянула в интернет и прочитала, что торговля коноплёй являлась для нашей казны очень серьёзной статьёй дохода: на оснастку одного корабля уходило от 50 до 100 тонн пеньки, причём через 2-3 года её требовалось менять.
Пётр I, старушки-голландки, конопляное зёрнышко… Нет ли во всём этом символического подтекста? У меня было минут десять свободного времени, и я решила просмотреть краткое изложение «Чёрной курицы», распечатанное отцом школьника. Из него я узнала, что действие сказки происходило «лет сорок тому назад». Повесть была впервые издана в 1829. Отняв сорок лет, я получила, что события были примерно в 1789 году. «Год Великой Французской буржуазной революции», – отметила я.
Действие разворачивалось «в С.-Петербурге на Васильевском Острову, в Первой линии». В самом центре значит. Именно там находится помещённый туда автором мужской пансион, в котором учился мальчик по имени Алёша, «которому тогда было не более 9 или 10 лет. Родители его, жившие далеко-далеко от Петербурга, года за два перед тем привезли его в столицу, отдали в пансион и возвратились домой, заплатив учителю условленную плату за несколько лет вперёд». Иначе говоря, Алёша – сирота при живых родителях.
«Странно: родители ведут себя как люди бедные, у которых нет средств навестить сына, но в то же время они помещают его в пансион, который находится в Первой линии Васильевского острова (всё равно как возле Московского Кремля!) и могут заплатить сразу за несколько лет вперёд. Противоречие, однако», – подумала я.
Далее шло описание того, как Алёша привязался к чёрной курочке и спас свою любимицу от кухарки, которая собиралась её сварить. Он отдал за неё кухарке империал – золотую монету, подарок бабушки. В этом месте я призадумалась. Мальчик, живущий в самом центре Петербурга (практически напротив Зимнего дворца через Неву) без родителей (которые, как следует из вышеизложенного, люди далеко не бедные), имеющий любящую его бабушку, подарившую ему золотую монету с таким названием…
Не знаю, как вы, а я подумала об Александре I (1777–1825). Его венценосная бабушка Екатерина II отняла его с младшим братом Константином у родителей (Павла I и Марии Фёдоровны) и передала на воспитание выбранным ею учителям. Что касается характеристики Алёши, которая приведена выше, я не знаю ни одного другого царя, которому бы она столь идеально подошла! Александр I не только в детском возрасте, но и будучи взрослым производил впечатление очень приятного человека: скромного, доброго, лишённого сословной спеси. Он был всеобщим любимцем и называли императора, оказавшегося на престоле в 24 года, не иначе как «ангел». Впрочем, стремление молодого царя всем угодить вызывало у многих и досаду. В частности, у той части общества, которая была недовольна половинчатостью проводимых им реформ. Отсюда, скорее всего, и нарочито слащавое описание, за которым, по-видимому, скрывается ирония. (Я просмотрела другие произведения Антония Погорельского, но слащавости в них не обнаружила).
Александр I (1777–1825)
Подумав это, я вспомнила о конопляном семечке, утерянном Алёшей (потеряв семечко, мальчик лишился своих сверхспособностей). «А ведь это Александр I был вынужден прекратить выгодную для России торговлю коноплёй с Англией!» Здесь добавим, что очень скоро Александр I, не смея нанести столь сокрушительный ущерб русским помещикам, нашёл обходные пути торговли с Англией через нейтральные страны, и именно несоблюдение заключённого им договора сподвигло Наполеона на вторжение в 1812 году.
Я продолжила читать краткое изложение и дошла до того фрагмента, как Алёша вошёл в залу, где были рыцари. Они напали на Чернушку. Алёше сделалось страшно, и он упал в обморок. Вспомните описания Александра I из романа Л.Н. Толстого «Война и мир». Государь там неоднократно представлен как человек с нежной ранимой душой, который способен плакать при виде раненых и убитых. Что касается обмороков, сразу вспоминается следующий известный эпизод. Александр I был посвящён в заговор против своего, отца Павла I, и согласился занять престол после того, как того свергнут. Будущий царь взял с заговорщиков обещание, что они просто заставят Павла отречься от престола, но убивать не станут. Когда же он увидел бездыханное тело своего отца, то упал в обморок. Кстати, о рыцарях… Убитый был гроссмейстером Мальтийского ордена, т.е. официально носил титул рыцаря.
Павел I – гроссмейстер Мальтийского рыцарского ордена
Стоп! Откуда автор повести знает подробности убийства Павла I, если официально о том, что император скончался вовсе не от апоплексического удара, стали печатать только после революции 1905 года? Разумеется, об убийстве императора было известно столичной знати, поскольку количество заговорщиков насчитывало 60 человек, и сведения об этих событиях распространялись в виде «дворянского фольклора». Из каких же кругов сам автор? Яндекс нам в помощь, и тут выясняется, что Антоний Погорельский – это псевдоним Алексея Перовского, внебрачного сына графа А.К. Разумовского, являвшегося министром просвещения при Александре I c 1810 по 1816 г. Так что осведомлённость писателя легко объяснима.
Кстати, Антоний Погорельский – дядя писателя А.К. Толстого (автора романа «Князь Серебряный»). Погорельский приятельствовал с Пушкиным, творчество которого активно поддерживал, Карамзиным, Вяземским, Жуковским и, между прочим, имел в этом кругу репутацию шутника и мистификатора. Но пойдём дальше…
Когда Алёша оказался в подземном королевстве, выяснилось, что его Чернушка – министр короля тайной страны, и за её спасение полагается награда. С Алёши взяли обещание, что он ничего не скажет людям о подземном царстве, но тот нарушил своё слово. Министр-курица явился к нему в цепях и сообщил, что подземным жителям теперь придётся переселиться далеко-далеко.
«Главный герой получил сверхспособности от министра, а потом предал его, и министр оказался в цепях. Но вместе с исчезновением министра пропали навсегда и чудесные способности. Если в образе Алёши выведен Александр I, то кто тогда этот чудо-министр?» – задумалась я. «Сперанский! Сперанский!» – наверняка воскликнул здесь мой просвещённый читатель. Ну конечно же, какой ещё государственный деятель в первую очередь приходит к нам на ум, когда мы говорим об эпохе Александра I?
М.М. Сперанский
Михаил Михайлович Сперанский (1772–1839) начал свою карьеру ещё при Павле I, а с его сыном Александром I познакомился в 1799 году. Талантливый чиновник без устали работал по 18-19 часов в день. При поддержке императора он занялся разработкой реформ, в результате которых, в частности, должны были осуществиться система разделения властей и освобождение крепостных.
Наиболее высокого положения Сперанский достиг в 1810 году: с учреждением Госсовета он стал государственным секретарём, то есть вторым лицом после самого императора. Обратим внимание, что отец автора произведения, А.К. Разумовский, в 1810 г. становится министром просвещения, и это однозначно свидетельствует о том, что эти люди тесно общались лично!
В 1812 году недовольные деятельностью Сперанского придворные убедили Александра, что реформы дестабилизируют страну накануне надвигающейся войны. Поползли слухи, что Сперанский – французский шпион. Желая найти предлог для сворачивания реформ, государь сделал вид, что поверил, и, по сути, предал человека, который попытался осуществить на практике его же собственные идеи.
Сперанского арестовали и отправили в ссылку. В Нижнем Новгороде его чуть было не растерзали на ярмарке, а в Перми чиновника забрасывали грязью, крича, что он изменник. Впрочем, вскоре Александр I назначил ему денежные выплаты, а с 1816 г. начал давать довольно высокие должности в провинции (пензенского губернатора, затем генерал-губернатора Сибири). Население осталось от деятельности Сперанского в восторге, но продолжить реформы царь так и не решился.
Декабристы планировали в случае победы сделать Сперанского главой правительства, но, как мы знаем, их выступление в 1825 году не увенчалось успехом.
Впоследствии таланты Сперанского нашли применение при следующем царе, Николае I (1825–1855), который поручил ему провести ревизию всех законов, удалить из них устаревшие и содержащие противоречия. В результате, Сперанский собрал и издал 47 томов законов с 1649 года и сделал из них извлечение, составившее 15 томов актуального законодательства.
Итак, преданный «Алёшей» министр – это, безусловно, Сперанский. Но почему министр – курица, а не петух?! И почему именно чёрная? Ответ на этот вопрос мы получим, если посмотрим, как выглядел Сперанский. У петуха на голове должен быть гребешок. Но на всех портретах реформатор изображён как человек, имеющий заметную лысину и одетый в чёрный (!) сюртук!
Ещё один портрет М.М. Сперанского
Так! А причём здесь подземные жители, о которых нужно хранить молчание? Уж не имел ли в виду автор декабристов, планировавших поставить Сперанского во главе своего правительства? (Есть, конечно, некоторая вероятность, что имелась в виду какая-то иная тайная организация, например, известно, что Сперанский был масоном).
Тут мне стало совсем интересно, и, по завершении своих повседневных трудов, я поспешила ознакомиться с полным текстом произведения, где обнаружила новые детали. В первом же абзаце описывается тот самый район Петербурга, где произошло декабристское восстание. Упоминается «монумент Петра Великого» (т.е. «медный всадник» на Сенатской площади).
Что касается старушек-голландок, знавших Петра I, у меня появилась версия, что речь идёт о «Новой Голландии» – острове искусственного происхождения (разделённом на две части), который был создан с помощью каналов ещё при Петре I. Если стоять лицом к Неве, «Новая Голландия» находится левее Сенатской площади. Так вот в этой «Новой Голландии» была построена военная тюрьма на 500 человек, названная из-за своей округлой формы «Бутылка». Поводом для этого проекта послужило случившееся в 1825 г. восстание декабристов (!). Проект тюрьмы был утверждён в 1828 году, а реализован в 1829 (в год издания сказки).
В связи с недавним восстанием декабристов в Новой Голландии в 1828-1829 гг. была сооружена знаменитая военная тюрьма, получившая в народе название «Бутылка»
Спрашивается, что же называли Старой Голландией? Оказывается, так называлось место около Адмиралтейства, где находились склады корабельных досок. Впоследствии местом для сушки корабельного леса стала Новая Голландия.
Если считать, что голландские старушки – это Старая и Новая Голландия, то бросается в глаза, что Сенатская площадь находится между ними! И обратим внимание, что Первая линия Васильевского острова, откуда Алёша и Чернушка начинают свой путь к тайному королевству, находится прямо перед Сенатской площадью, т.е. направлена на неё!
Петербург. Слева направо снизу: Новая Голландия, Сенатская площадь с «медным всадником» (памятником Петру I), Старая Голландия (перед Адмиралтейством), Эрмитаж (Зимний дворец). На другой стороне Невы Васильевский остров, где напротив «медного всадника» стоит Меншиковский дворец (он находится на Первой линии Васильевского острова, которая почти направлена на Сенатскую площадь).
Живущий в пансионе Алёша описан как мальчик, проводящий все дни за высоким забором и абсолютно не знающий большого мира. Что интересно, забор этот состоял из барочных досок (т.е. из досок для кораблей). «Ворота и калитка, кои вели в переулок, всегда были заперты, и потому Алеше никогда не удавалось побывать в этом переулке, который сильно возбуждал его любопытство… он становился на цыпочки и пристально смотрел в круглые дырочки, которыми усеян был забор. Алеша не знал, что дырочки эти происходили от деревянных гвоздей, коими прежде сколочены были барки, и ему казалось, что какая-нибудь добрая волшебница нарочно для него провертела эти дырочки». Иначе говоря, автор показывает, что заморская жизнь вызывала у Александра-Алёши большой интерес. Кроме того, опять же мы видим намёк на какое-то место, где хранились корабельные доски (то ли на Старую Голландию возле Адмиралтейства, то ли на Новую Голландию левее Сенатской площади, если стоять лицом к Неве).
Далее следует эпизод с кухаркой. «Алеше никогда не нравилась эта кухарка – сердитая и бранчивая чухонка; но с тех пор, как он заметил, что она-то была причиною, что от времени до времени уменьшалось число его курочек, он еще менее стал ее любить». Вот как! Оказывается, сердитая кухарка являлась чухонкой, т.е. финкой! И это обстоятельство далее неоднократно подчёркивается на тот случай, если читатель умудрился этого не заметить. «Руммаль пойс! [Глупый мальчик! (финск.)] – кричала она. – Вотта я паду кассаину и пошалюсь. Шорна курис нада режить... Он леннива... он яишка не делать, он сыплатка не сижить».
На кого тут намёк? Широко известны слухи, ходившие о Павле I. Дескать, у родителей его, Петра III и Екатерины II, десять лет не было детей, а родившийся, наконец, младенец вскоре умер, и тётка Петра III, Елизавета Петровна, поняв, что следующего наследника можно и не дождаться, велела подменить умершего наследника на чухонского мальчика. В том, что легенда прижилась, нет ничего удивительного: судя по портретам, у Павла типично финский нос – немного приподнятый и имеющий более вогнутую спинку, чем у среднестатистического европейца. Несложно заметить, что свирепая ругань сварливой кухарки – откровенная пародия на поведение Павла.
Павел I
Что же происходит дальше? «Алеша вынул из кармана империал, составлявший всё его имение, который берег он пуще глаза своего, потому что это был подарок доброй его бабушки... Кухарка взглянула на золотую монету, окинула взором окошки дома, чтоб удостовериться, что никто их не видит, – и протянула руку за империалом...» Здесь чуть ли не открытым текстом говорится о следующем. Екатерина II не любила Павла. Вместо него она готовила к управлению государством своего внука Александра. Тем не менее, когда Екатерина умерла, Павел занял престол, оттеснив сына. По правилам наследования это было вполне законно, но, поскольку, придя к власти, Павел то и дело жёстко распекал своего взрослого сына и его приближённых, для Александра, в котором все привыкли видеть наследника трона Екатерины, эта ситуация была унизительной.Автор статьи: Владината Петрова.
Продолжение следует.